Плюньте на того, кто любит цитировать восточные пословицы на тему «враг моего врага – мой друг» и так далее. Нет на Востоке этой черно-белой логики. Тысячелетний прагматизм, густо замешанный на мистике, не оставляет места примитивным толкованиям.
Уйти, но остаться
Второй год Россия ведет войну в Сирии, и есть немалый риск, что эта война плавно перетечет в третий год, четвертый год… И чем дальше в лес, тем параллели с Афганистаном будут всплывать все чаще. Там мы тоже вели боевые действия весьма успешно – так сообщали советская пресса и центральное телевидение. В тех репортажах нам тоже кругом были рады, а отдельных плохих мы сурово наказывали. И похоже, что необходимость скорейшего выползания из сирийского болота становится ясной и для нашего политического руководства, ибо «принцип воронки» никто не отменял.
Но уйти просто так мы не можем, «уйти» — означает додавить оголтелых джихадистов и построить солидные стационарные военные базы, которые наши ВКС и ВМФ будут эксплуатировать десятки лет. Зачем нам там базы? Во-первых, на кону политический статус мировой державы – даже Великобритания и Франция имеют базы на Ближнем Востоке, да и Китай строит. Во-вторых, ценообразование на нефть пока осуществляется именно там – в Средиземье, и каждый, кто имеет в этом районе ракетный кулак, может управлять стоимостью пресловутого барреля. То есть, как бы ни было дорого России содержать военные базы вблизи Суэцкого канала, потери от падения цен на нефть могут обойтись бюджету еще дороже.
Уроки Астаны
Проведенная в Астане конференция по сирийскому урегулированию, конечно, по анекдотичности результатов смахивает на проведенную за несколько дней до нее в Париже конференцию по палестино-израильскому урегулированию. В парижской конференции не участвовали – кто? Вы правы, не участвовали ни Израиль, ни Палестина. Собирались-то зачем – бла-бла? В Астане об урегулировании в Сирии кто не подписал итоговый документ? Вы правы, ни одна из сторон сирийского конфликта. Документ подписали Россия, Турция и Иран. А сирийцы – нет. Ни правительственная делегация, вообще сорвавшая переговоры уже энный по счету раз за истекшие 6 лет, ни умеренная оппозиция.
Тем не менее результаты встречи в Астане заслуживают внимания. Во-первых, Россия с осени кардинально изменила свою позицию в отношении «умеренных» — например, группировка Ахрар аш-Шам, которую наши дипломаты и военные еще три месяца назад категорически относили к террористическим, теперь принята нами за сторону переговоров и с несколькими другими подобными отнесена именно к «умеренным» (это при том, что Ахрар аш-Шам – это «братья-мусульмане», запрещенные в РФ). Во-вторых, стороны четко обозначили базовые условия. Сирийская оппозиция заявила, что она перестанет якшаться с нусровцами (мимикрирующей запрещенной в РФ Аль-Каидой) только в случае вывода шиитских незаконных вооруженных формирований из Сирии (Хизбаллы, Хашда, иранских парамилитаристских формирований типа Аль-Кудса, афганских и пакистанских шиитских наемников). Так сказать, баш на баш – повстанцы дают от ворот поворот суннитским боевикам, а асадовцы отправляют домой не имеющих никакого отношения к Сирии шиитских боевиков (вот на этом требовании асадовская делегация и вылетела пулей из Астаны). Кстати, на следующий день после окончания встречи в Астане нусровцы атаковали Ахрар аш-Шам.
От Ирана к Турции
В третьих, для России партнерство с суннитской Турцией – это один из немногих шансов снять ярлык шиитского пособника, который мы сами неуклюжим, без научной поддержки, вмешательством на себя наклеили: то есть мы можем хоть до посинения доказывать, что это не так и всё происки злопыхателей, но никто не поверит, тем более по арабским социальным сетям ходит достаточно фотографий наших бойцов ССО с шевронами Хизбаллы на рукавах. Можно, конечно, сказать, что американцы в Ираке точно так же ходят с шевронами боевиков Рабочей партии Курдистана, но проблемы слова не решат.
Тем же целям служит и смягчение нашей категоричности в отношении сохранения Асада на посту президента и некоторое дистанцирование от интересов Ирана, которые в Сирии в стратегическом отношении прямо противоположны нашим. Тем более для Ирана Россия в Сирии – это «младший брат», иранская политика куда изощреннее, а добиваться своего Иран умеет очень хорошо. Даже проиранская Хизбалла только что обошлась с нашим контингентом как с «младшим братом», не пустив наших наблюдателей в Вади Барада (это где местные племена еще в декабре отрезали Дамаску водопровод, впрочем, племена утверждают, что это асадовская авиация своими «высокоточными» бочковыми бомбами водопровод разбомбила), где шиитская коалиция откровенно нарушала режим прекращения огня.
Разберемся с друзьями
Вообще наши союзники подставляют и сливают нас много и часто – места в статье не хватит описывать даже наиболее скандальные эпизоды. Из-за этих подстав и сливов в наш адрес и поступают обвинения и в нападении на гуманитарные конвои и социальные объекты, и в чистках по религиозному признаку и прочее.
Вывод? Российская дипломатия, по-видимому, начинает понимать необходимость скорейшего выхода из бесконечной сектантской войны, вполне способной перемолоть экономику России, как афганская война перемолола экономику СССР, и наконец проявляет готовность менять ранее непреклонные позиции. Еще с «друзьями» нам бы там разобраться, а с врагами мы точно управимся.
P.S. Почему такое внимание сирийской сектантской войне? Да потому что на дальнейшую судьбу России она влияет больше, чем даже война на востоке Украины. Ближний Восток куда сложнее Афганистана. И мужчин призывного возраста в зоне боевых действий хватит минимум еще на 20 лет войны, а еще рождаемость…
