Она нужна для капитуляции его окружения и его лично
1 апреля 2015 года Германия отметила 200-летнюю годовщину со дня рождения объединителя страны Отто фон Бисмарка. Все ведущие издания Германии прокомментировали это событие, иногда обширными комментариями. Однако Бисмарком не ограничивается по части юбилеев 2015 год для Европы. 18 июня этого года Европа отметит 200-летний юбилей другого знаменательного события европейской истории — Ватерлоо. Есть нечто символичное в том, что в яростном сражении, в котором с одной стороны сошлись французы, а, с другой — британцы, немцы и голландцы, случилось у селения в 15 км от нынешней столицы Европейского союза — Брюсселя. Это реальный центр Старой Европы, а Ватерлоо — это символ прошлой конфликтной сражавшейся внутри себя за национальную гегемонию Европы. Для британцев сражение это, в котором решался окончательный вопрос о владычестве их над миром, случилось у селения Ватерлоо. В Ватерлоо перед сражением разместился командующий британско-голландской армии герцог Веллингтон. Для немцев сражение это случилось при Бель-Альянсе. Здесь на постоялом дворе после завершения сражения встретились Веллингтон и прусский фельдмаршал Гебхард фон Блюхер. Российский политэмигрант Александр Герцен написал по поводу одной гравюры, изобразившей это свидание: "Веллингтон и Блюхер «приветствуют радостно друг друга. И как им не радоваться. Они только что своротили историю с большой дороги по ступицу в грязь, и в такую грязь, из которой ее в полвека не вытащат… Дело на рассвете… Европа еще спала в это время и не знала, что судьбы ее переменились». Согласимся, что Герцен был не совсем корректен в оценке последовавшей за Ватерлоо консервативной реакции в Европе, продолжавшейся до 1848 года. Но ведь есть глубоко символичное в том, что будущий объединитель Германии под эгидой Пруссии Отто фон-Бисмарк родился именно в год Ватерлоо, решающую победную точку в котором поставила реформированная Шарнхорстом и Гнейзенау народная армия Пруссии. Бисмарк объединил Германию «железом и кровью» посредством этой самой лучшей армии всех времен и народов.
Что касается французов, то для них сражение произошло на возвышенном плато перед селением Мон-Сен-Жан. Именно здесь уже в темноте вечером, когда сражение в других местах уже закончилось, еще сражались и погибли батальоны «Старой гвардии» Наполеона. После того, как, по легенде, французский генерал Камбронн на предложение англичан сдаться ответил коротким французским ругательством, ставшим навеки символом воинской доблести французов, английские пушки смели картечью бесстрашных гвардейцев.
Ватерлоо — это финал Великой французской революции, финал борьбы Франции за гегемонию в Европе и мире, финал политической карьеры вышедшего из революции знаменитого корсиканца — императора Наполеона Бонапарта. Поражение под Ватерлоо ознаменовало собой, что никогда больше Франция не поднимется до высот эпохи короля-солнца Людовика ХIV. Первенство Франции в Европе — политическое, военное, культурное — завершилось Ватерлоо.
Свое последнее в полководческой карьере сражение при Ватерлоо Наполеон проиграл вчистую. Хотя все военные специалисты указывают, что в этой последней своей военной кампании он проявил себя блестящим стратегом. На старте Наполеон ударил, как по бильярдным шарам по англичанам у Шарлеруа, а по пруссакам — у Линьи, отбросив последних в сторону. После этого он опять бросился на англичан, закрывавших 18 июня своими телами дорогу на Брюссель у Ватерлоо. В противостоянии на поле боя один на один с Наполеоном у Веллингтона не было ни единого шанса. Наполеон должен был победить, но на пути его военного счастья встала сама фортуна. Ватерлоо — это классический пример того, как целый ряд несвязанных между собой причин и ошибок, которые по отдельности не вели к катастрофе, но все вместе, сойдясь в одну точку, сыграли роковую роль и привели в конечном итоге именно к катастрофе. Вот один лишь частный пример. Все сутки перед боем в окрестностях Ватерлоо шел проливной дождь с грозой, и вместо того, чтобы начать атаку на англичан 18 июня рано утром, император ждал почти до полудня, чтобы подсохли поля и можно было перевозить пушки и передвигать кавалерию. Наполеону попросту не хватило трех утренних часов, чтобы разгромить англичан у Ватерлоо до подхода им на помощь пруссаков вечером. Насмешкой фортуны над Наполеоном стало и то, что Ватерлоо обернулось для него Маренго наоборот. Маренго случилось 14 июня 1800 года, а Ватерлоо спустя 15 лет — 18 июня 1815 года. Сражение при Маренго на старте политической карьеры тогда еще «первого консула» спас для Наполеона самовольно подошедший со своей дивизией к полю сражения французский генерал Дезе. Сражение при Ватерлоо спас для Веллингтона прусский фельдмаршал Блюхер, успевший прийти к Ватерлоо до наступления темноты. Французский маршал Груши, который по приказу Наполеона, должен был преследовать и сковывать пруссаков, не явился на поле боя со своим четырьмя корпусами. Появись Груши на поле боя вместе с Блюхером, Наполеону удалось бы в худшем случае добиться почетной ничьи. Позднее Наполеон всю вину за поражение при Ватерлоо с себя переложил на Эммануэля Груши. С тех пор маршала Груши подозревают в измене. На самом деле, Груши не был предателем. Он просто выполнял буква за буквой приказ, данный ему императором, и не проявил инициативу, которая бы его нарушила. Но почему измена? Просто современники Груши были свидетелями череды измен и государственных переворотов 1814 и 1815 год — это два отречения Наполеона и одно свержение Людовика ХVIII.
Диктатура Наполеона, опиравшегося на тайную полицию и армию, не оставляла возможности свергнуть его власть легальным путем. Режим Наполеона манипулировал обществом посредством избирательного ценза и референдумов с «правильно поставленными вопросами». Политические партии, существовавшие в эпоху Великой Французской революции в виде клубов, остались в прошлом. Тем не менее, общественное недовольство французской буржуазии, вышедшей по большей части из кругов революционных нуворишей, сыграло свою роль в момент, когда в результате заговора власть Наполеона пошатнулась. В этот момент его просто никто не поддержал в буржуазном обществе. От Наполеона отвернулись. Мысль о неизбежном поражении императора после провальной кампании 1812 года не позволяла мечтать о сколько-нибудь устойчивом кредите, о торговых сделках, о больших заказах и закупках. Нетерпение, горечь, уныние, раздражение тогда охватили недовольных. В 1813-1814, 1815 годах против Наполеона определенно были финансисты и весь торговый капитал. Дольше всего Наполеона поддерживали промышленники, но и они устали, несмотря на то, что для них гибельна была конкуренция со стороны англичан в мирное время. Слишком длительное противостояние в борьбе за гегемонию в Европе и за Империю утомило те круги новых собственников, которые больше всего были связаны с международной деятельностью. В 1813-1814 годах они перестали смотреть на империю, как на необходимое условие своего личного благополучия. Вечером 6 апреля 1814 года после повторного отречения императора курсы акций Французского банка, котировавшиеся неделю назад в пятьсот двадцать — пятьсот пятьдесят франков, поднялись до девятисот двадцати — девятисот восьмидесяти франков. Так новые собственники и финансисты проголосовали против Наполеона.
Исторический урок для нас здесь следующий — долгая и упорная внешняя борьба сроком в десятилетие или больше, требующая жертв, утомляет общество. Само по себе общественное недовольство не опасно для диктаторской власти, если бы оно не соединялось с политическими деятелями высокого ранга, действующими методами интриг и посредством политических заговоров.
Самая фундаментальная измена, имевшая стратегическое значение для падения Наполеона, связана с именем бывшего епископа Отенского деятеля Французской революции дипломата Шарля Мориса де Талейран-Перигор, князя Беневентского. Талейран, будучи министром иностранных дел Франции, предал и продал Наполеона еще в Тильзите на пике его военных успехов. Начиная с 1807-1808 годов Талейран действовал фактически как платный агент Австрии. Его интриги, за которыми стояли интересы Габсбургов, в частности, были направлены на то, чтобы сорвать планы Наполеона по созданию франко-русского политического союза. Талейран в кулуарах подговаривал российского императора Александра I быть твердым и сопротивляться всем притязанием Наполеона. Предательство Талейрана и удивительная близорукость Наполеона настолько впечатлили тогда Александра, что внушили ему мысль о непрочности режима Наполеона. В итоге посредством козней Талейрана и в интересах Австрии сближения с Россией не состоялось. Вместо этого, Наполеон вынужден был напасть на Россию в 1812 году, что стоило ему трона, а Французской империи — гибели. Для России происки Талейрана обернулись сожжением Москвы, гибелью культурных ценностей, разорением западных губерний, смертью 200 тыс. солдат и несколько сотен тысяч мирного населения. Талейран пытался оправдать свое беспримерное предательство тем, что, изменяя Наполеону, он действовал будто бы в интересах Франции. Логика эта напоминает оправдательные мотивы представителей нынешней пятой колонны в современной России.
Итак, слишком активные и уверенные, или излишне упрямые и прямолинейные действия противника могут быть свидетельством измены на самом высоком уровне. Подобного рода предательство вселяет уверенность в противника, что ваше положение безнадежно, если вас не просто не поддерживают, но вам изменяют деятели самого высокого уровня. Кроме того, советы подобного рода предателей высокого ранга — гибельны. И речь может идти не только о частностях, но и об общей стратегии борьбы.
Талейран за год до переворота и свержения Наполеона ушел в тень, чтобы окончательно развязать себе руки для интриг. Действуя в качестве частного лица, Талейран поэтому избежал должного контроля тайной полиции. За пару месяцев до переворота Наполеон из своей походной ставки отдал приказ министру полиции Савари арестовать Талейрана и удалить его из Парижа. Это было одно из самых обоснованных последних распоряжений Наполеона. Однако всегда послушный Савари посмел ослушаться и не выполнил приказа императора. Талейран к тому моменту сумел завлечь и Савари в свои сети. Министр полиции оказался не в состоянии разобраться в политической линии Талейрана, действовавшего за кулисами официальной политики.
После того, как союзники внезапным броском 31 марта 1814 года вошли в Париж, Талейран вышел на передний политический план. Он тут же создал временное правительство, состав которого был заранее им подобран и лично согласован. Сам себя Талейран назначил премьером. Одновременно, чтобы закрепить переворот, Талейран блокировал возможное сопротивление военных, выбив из их обоймы ключевую в тот момент фигуру — маршала Мармона. Он уговорил Мармона на письменную капитуляцию союзникам со всей его армией. Это был смертельный удар по готовности Наполеона продолжать борьбу. Остальные маршалы ссылались на пример Мармона, когда потребовали у императора окончательного его отречения. Новая военная аристократия была просто утомлены той военной жизнью, которую она должна были вести при Наполеоне.
С 1813 года Наполеон чувствовал, как сужается вокруг него круг. Он видел опасности, подстерегавшие его отовсюду. «Судьба от меня отвернулась». Наполеон верил в судьбу, верил в тайные законы возмездия. Однако подобное психологическое состояние фатализма не способствовало укреплению мер государственной безопасности. Внутренне император был готов к перевороту. Он заранее сломался.
В двух переворотах в 1815 году pro- и contra- Наполеон ключевую роль сыграл министр полиции Жозеф Фуше. В решающий момент после Ватерлоо, когда надо было принять решение о продолжении борьбы, в Палате депутатов Фуше выдвинул на первый план когда-то популярного революционера-аристократа Лафайета. Наполеону советовали распустить парламент, но палаты поклялись спасать свободу, тогда как момент требовал спасение отечества. По предложению Лафайета, подсказанному Фуше, палаты объявили свои заседания непрерывными, косвенно угрожая императору и предрешая его подчинение их воле. Здесь мы видим еще один урок переворотов 1814-1815 годов: в период неустойчивости возрастает роль тайной полиции. Но сама эта неустойчивость не способствует ее согласованным действиям. Скорее, в ситуации кризиса она разнонаправленными действиями способствует в конечном итоге перевороту.
Ну, и самый интересный момент в истории Наполеона — это его финал. В критической жизненной ситуации после свержения в июле 1815 года Наполеон принял решение сдаться Англии. Но ведь именно для Великобритании Наполеон был самым непримиримым, самым упорным и самым опасным из всех врагов английской державы, каких только она имела за всю свою предшествующую историю. При Наполеоне между Францией и Англией сколько-нибудь длительного мира не было. Именно Англия была главным противником Франции в борьбе за мировое господство и гегемонию в Европе.
Решение Наполеона сдаться англичанам было неожиданным и дерзким, подобным тому, как он это часто проделывал в своей жизни. Внешне это самое невероятное из всех возможных решений, но это только внешне. Здесь надо обратить внимание на психологические обстоятельства. 13 марта 1815 года Венский конгресс объявил Наполеона «врагом человечества» и поставил его вне закона. Это означало, что он подлежал смертной казни по задержанию без суда и следствия. Будущему возможному убийце Наполеона Бурбоны открыто обещали большую награду, ссылаясь при этом на то, что такое деяние будет законнейшим и не подлежащим суду актом. К 1815 году личность Наполеона была предельно демонизирована. В тогдашней официальной пропаганде его противников Наполеона именовали «антихристом», «дерзким авантюристом», «людоедом», «корсиканским чудовищем». Однако, как показал финал, предельная демонизация национального лидера, исключительная персонификация национальной политики его именем стали факторами, облегчившими переворот и личную капитуляцию. Во-первых, они способствовали изоляции императора в момент кризиса и давали шанс его окружению остаться у дел и имущества в случае участия в заговоре против него. Во-вторых, предельная демонизация и даже заранее заочно вынесенный смертный приговор императору не означали обязательно гибельный исход для него. Оказалось, что почетную капитуляцию и жизнь Наполеон смог получить у главного своего врага именно благодаря этой демонизации. В итоге главный враг Британской империи стал одним из самых ее почетных трофеев.
Дмитрий Семушин — обозреватель ИА REGNUM
